Сима – «генерал»

В прошлом году мы отметили славную в истории нашей страны дату: 75-летие Победы в Великой Отечественной войне. В июне нынешнего года будем отмечать дату печальную – 80 годовщину начала этой страшной, кровопролитной войны. Вроде бы, еще не так давно были живы многие ветераны, защитники нашего Отечества. Мы встречались с ними, рассказывали об их подвигах…

Время быстротечно. Сегодня, к сожалению, «героев былых времен» осталось немного. Но ушедшие живы в нашей памяти. И в День защитника Отечества хочется рассказать об участнице Великой Отечественной войны, отважной рылянке, в качестве санинструктора спасавшей на фронте советских солдат – Серафиме Степановне Волковой.

Помню последнюю нашу с ней встречу…

– Серафима Степановна, наденьте, пожалуйста, свой парадный пиджак.

– Не хочу.

– Ну, что же Вы, такая героическая женщина, на снимке будете в домашнем платье?

– Переодевание в мои 90 лет – это трудная работа…

И все-таки мы вместе с сыном Валерием уговариваем ее «одеться по-парадному», выполняя все распоряжения нашей героини: «Блузку не ту подали. Под пиджак надо беленькую с воротничком…». Чуть позднее, когда я помогала ей спускаться по ступенькам крыльца в ее зеленый дворик, Серафима Степановна вдруг всплеснула руками:

– Я забыла, а ты не подсказала!

– ?

– Мне же надо было подкраситься…

Много лет я знала эту удивительную женщину. Внутренне она вроде бы совсем не менялась: такая же веселая, даже по-юношески озорная, чуть-чуть кокетливая, помнила и пела свои любимые военные песни. Правда, время, как говорила сама Серафима Степановна, все-таки «шлепнуло свою печать», но она не сдавалась. Сильная воля, которой щедро наградила ее природа, неиссякаемая любовь к жизни всегда помогали ей.

На фронте рыльскую девушку Серафиму Волкову солдаты окрестили «генералом»: за серьезный «норов» и небывалую храбрость. Ей это «прозвище» очень нравилось, и с присущим юности усердием она пыталась командовать представителями сильного пола. Возможно, ее не женский характер в какой-то мере даже явился причиной ошибки в фронтовых документах, где она была записана Серафимом Степановичем Волковым…

В военкомат «проситься воевать» Сима пришла в сорок третьем. У нее были свои счеты с немцами: на фронте погиб отец, враги сожгли родной дом, и они с матерью жили в яме, которую, в общем-то, даже землянкой нельзя было назвать. Девушке было 17 лет, она «сообразила», что из военкомата ее могут отправить назад, поэтому «приписала себе год – в то время было не до особой проверки документов». Так для «совершеннолетней» Серафимы Волковой началась фронтовая дорога длиной в три года, доведшая ее до самого Берлина.

Но прежде вместе с соседскими парнями, тоже добровольно «записавшимися на фронт», они попали на Курскую дугу, сражались и за родной город, в котором фашисты, выбрав удачную огневую точку на горе Ивана Рыльского, отчаянно пытались удержаться.

– Но благодаря умелым действиям советских командиров и мужеству всех воинов противник был окружен и уничтожен, – четко произносила каждое слово Серафима Степановна. – И в ее потухших глазах вдруг вспыхнули огоньки: может быть, в этот момент она ясно увидела те далекие, страшные события? – Сколько ж я раненых на своих плечах перетаскала – не сосчитать… Сочиню сама какие-нибудь частушки и пою – для бодрости их духа да скорейшего выздоровления. Радовались солдатики-то мои, просили: «Товарищ генерал, спой еще». И у меня славные воспоминания остались о нашей 60-й армии и 150-й танковой бригаде. Мы и Киев освобождали. Мне украинский президент Кучма медаль прислал. Одной мне, – подчеркивала Серафима Степановна. – Даже из мужиков рыльских ее никто не получил.

Впрочем, Киев напоминал о себе санинструктору Волковой не только медалью, но и хранившимся долгие годы комсомольским билетом с размытыми страницами. Во время форсирования Днепра неподалеку от нее разорвался снаряд, девушка едва не утонула. Спасший ее тогда солдат пошутил: «Чуть не потеряли генерала»…

А потом фронтовая дорога привела в Польшу. Несмотря на то, что Сима не была профессиональной медсестрой, а на фронте ее «на скорую руку» научили делать перевязки, она, очень серьезно относившаяся к своим обязанностям, справлялась с ними успешно. И никогда, даже под ливнем пуль, не позволила себе бросить раненого.

– Помню, в Польше везу молоденького солдатика с тяжелым ранением. До госпиталя еще 15 километров, он уже весь измучился и просит: «Маруся (раненые нередко называли ее этим распространенным в то время именем, не зная имени настоящего – авт.), добей меня». Я ему в ответ: «Размечтался! А немца кто добивать будет?! Держись – нам тут ехать осталось каких-нибудь пять минут», – а у самой поджилки трясутся от страха – снаряды кругом рвутся, пули свистят. Знаешь, как не хочется умирать, когда тебе 19 лет!».

Видимо, всесильная любовь к жизни Серафимы и молитвы матери за свою единственную дочь одержали победу над смертью: снаряд попал в лошадь, а они с солдатом уцелели.

Серафима Степановна хорошо помнила, как армия-освободительница вошла в Чехословакию:

– Местное население ликовало. Люди нарядились, выставили на балконах домов красные флаги и накрыли праздничные столы. А долгожданную победу мы встретили в двух километрах от Берлина. Что это был за день: смех, слезы, объятия, танцы… Правда, даже такая большая радость не могла заслонить собой горечь потерь. Один солдатик начал крошить стекла в немецких домах. Его пытались остановить, а он весь дрожал, и по лицу катились и катились слезы: «Фашисты мой дом сожгли, жену убили!..».

Когда Серафима вернулась в родной Рыльск, ее мама жила все в той же яме. Девушка знала, что нужно строить дом, при этом отлично понимала, что, кроме нее, заняться этим больше некому. Свой дом к 1957 году она построила. Насадила вокруг него целый сад фруктовых деревьев. Они росли и плодоносили и в тот год, когда мы с ней встречались в последний раз.

В тени их роскошных крон мы беседовали также с приехавшим проведать мать Валерием Степановичем. Сына Серафима Степановна воспитала одна – она всегда была сильной и не пасовала перед трудностями ни в фронтовой, ни в мирной жизни. Когда-то Валерий с золотой медалью окончил рыльскую школу, а ко времени нашей встречи был уже доктором физико-математических наук, работал в РАН. Внуком Евгением – студентом престижного московского вуза – бабушка тоже гордилась.

– Три раза забирал мать к себе в Москву – сбегает, – смеялся сын. – Не может жить вне своего дома. Еле уговорил картошку не сажать – мы же все продукты купить можем.

От огорода Серафима Степановна, действительно, отказалась с трудом:

– Ограничилась только цветочными клумбами во дворе, – грустно говорила она.

– Как вы живете здесь одна зимой?

– Ко мне соцработники ходят: и супчик сварят, и давление померяют. Теперь вот Валера приехал: все постирал, всего наварил, порядок навел во дворе и в саду. А зимы мне тоже нечего бояться: сын же мне газ провел и теплый туалет в доме сделал, крышу перекрыл. Живи – не тужи…

У ветерана Великой Отечественной войны и ветерана труда Серафимы Степановны Волковой была целая папка грамот и благодарностей. Она еще и «отличник финансовой работы» – много лет была «старшим инспектором госдоходов» рыльского райфинотдела.

– Видишь, золотыми буквами отпечатано, – показывала она мне памятный адрес, тисненный бронзой и отпечатанный в типографии в эпоху линотипов. – Это мне в областном финансовом отделе давали, когда на пенсию провожали.

Были у нее и грамоты от городской власти – за активное участие «в социальной работе, ветеранском движении».

Когда мы прощались, она с надеждой и искренним простодушием сказала:

– Увидимся еще.

– Конечно!

– Ты приезжай!..

Увидеться нам больше не удалось – Серафимы Степановны не стало. Но я часто вспоминаю ее: героическую, оптимистичную, жизнерадостную – истинную женщину, которая и в 90 лет старалась оставаться обаятельной, полной очарования.

Анна Белунова

Фото Станислава Герасименко