С войны далекой той вернулся прадед наш домой

С возрастом все больше убеждаюсь в том, что случайности в нашей жизни вовсе не случайны. Это скорее закономерности, приводящие в конце концов к какому-то важному, знаменательному событию. Так, благодаря моему случайному интернет-знакомству с руководителем историко-просветительской общественной организации «Память земли нашей» Ольгой Богдановой с Советско-финляндской войны домой вернулся мой прадед Иван Данилович Сухоруков.

В жизни сложилось так, что о нем я знаю крайне мало. Родился в 1900 году, жил в деревне Верхнее Лухтоново, был простым колхозником, свято любил Родину и свою семью. А еще – виртуозно разделывал туши коров, коз, поросят, баранов – в общем, всех, кого держали в хозяйстве. Вся деревня обращалась к нему за помощью. Его жена Прасковья Павловна рассказывала об этом моей маме – внучке погибшего героя.

А вот Прасковью Павловну я помню хорошо. Когда мы встречались с ней в последний раз, мне было всего лет семь. Это были похороны ее мамы – Елизаветы Григорьевны. Впрочем, баба Паша (так мы ее называли) с детьми никогда не говорила о своем погибшем муже. Вероятно, считала, что мы слишком малы, чтобы понять. Да и вообще, не очень она, по словам мамы, любила вспоминать. Ей было больно, горько и тяжело, потому что, кроме мужа, опоры у нее в жизни не было. А испытать ей пришлось многое.

За Ивана Даниловича Прасковья Павловна вышла замуж 17-летней девчонкой в 1934 году. Мой прадед был старше ее на 17 лет. «Работящий, ответственный, с хатой» – так про него говорили в деревне. Да и выбора особого у девушки не было: не принято было перечить родителям. Баба Паша вспоминала с особенной теплотой те пять лет, которые она прожила со своим Ванечкой.

У них родились трое детей: старший сын Славик и младшая дочь Алла умерли в младенчестве от малярии; средний сын Саша – мой дед – появился на свет 14 декабря 1937 года. Прасковья Павловна работала в те годы секретарем в Бобровском сельсовете. Конечно, ни о каких «декретах» в те годы речь не шла. С маленькими детьми ей помогала мама – Елизавета Григорьевна Сухорукова. Тогда в деревне Верхнее Лухтоново многие жители носили эту фамилию, и моей прабабушке даже не пришлось ее менять после замужества.

Когда в 1939 году Иван Данилович получил повестку и ему нужно было явиться в военкомат в связи с мобилизацией, он, по словам прабабушки, не раздумывал ни секунды – сразу стал собирать вещи. Прадед считал, что должен исполнить свой воинский долг. Но мечтал поскорее вернуться к жене и сыну. В тот день такую же повестку получил еще один житель деревни Верхнее Лухтоново (к сожалению, моя мама не помнит его фамилию).

После того, как Ивана Даниловича отправили на фронт, баба Паша ни дня не жила спокойно – все время плакала, молилась и ждала, предчувствуя что-то страшное. Как будто где-то в глубине души понимала, что больше никогда не увидит своего мужа…

Однажды (Прасковья Павловна не помнила, какое это было число) на работе раздался телефонный звонок. Она подняла трубку, человек на другом конце провода произнес: «Ваш муж Сухоруков Иван Данилович погиб». И больше ничего… Не было ни похоронки, ни прощальных речей, ни возможности воздать мужу все причитающиеся ему воинские и православные почести. (Хотя в те годы советская власть не приветствовала религию, многие находили отдушину в вере в Бога, тайком молились, крестили своих детей. Такими же были бабушка Паша и ее мама Лиза.)

Замуж больше Прасковья Павловна так и не вышла. Она не теряла надежду на то, что ее любимый Ванечка найдется, что сообщение о его смерти было ошибкой, ведь официальную похоронку женщина так и не получила. И до своего последнего дня баба Паша жила вместе со своим сыном Сашей. Мы с мамой иногда навещали их в Донбассе – именно туда они переехали из деревни Боброво после развода дедушки с бабушкой.

Как бы ни складывались наша жизнь и взаимоотношения прародителей, Ивана Даниловича Сухорукова, погибшего в Советско– финляндской войне, мы никогда не забывали. Несколько лет я пыталась найти место его гибели, но все было безуспешно. Тема той «незнаменитой» войны настолько закрыта и мало изучена историками, что шансов у меня было немного.

И вот летом – во время нашей семейной патриотической поездки в Волгоград – Ольга Богданова присылает мне сообщение: «Мы нашли еще несколько воинов – уроженцев Рыльска, Рыльского района и Курской области. Просим помощи в публикации информации для поиска родственников». Открыв список, я, естественно, сразу начала искать знакомые фамилии и увидела имя своего прадеда. Не будучи уверенной, позвонила маме. Все данные совпали. Сухоруков Иван Данилович – командир отделения старший повар, призван Рыльским РВК из деревни Верхнее Лухтоново. Невозможно описать словами все чувства, которые я испытала в тот момент. Ведь случилось настоящее чудо: спустя 83 года после гибели прадеда в ту суровую зимнюю войну мы узнали, как он погиб и где покоятся его останки. Решение поехать к месту захоронения было принято сразу.

В Выборг мы прибыли большой делегацией – я, мой муж, сыновья Кирилл и Всеволод, моя сестра Татьяна Гуляева со своими детьми – Юлианой, Георгием и Родионом. Отмечу, что добраться самостоятельно до острова Большой Игольчатый, расположенного в Выборгском заливе, у нас вряд ли бы получилось. Нам на помощь пришли Ольга Богданова и ее единомышленники. Они организовали транспорт, наняли лодку и любезно доставили нас на место. Совсем маленький островок, состоящий, по сути, из огромных гранитных валунов, обойти его можно всего минут за пять. Глядя на него со стороны материка, вряд ли подумаешь, что там, в давно потерянной братской могиле, покоятся останки почти двухсот человек.

Сопровождавший нас все время нашей поездки военный эксперт Михаил Чипенко много рассказывал о Советско-финляндской войне и предшествующим ей событиям. Это удивительный человек, обладающий колоссальным объемом интересной информации и огромным опытом поисковой и архивной работы. В частности, он уверен, что советские солдаты, в том числе и мой прадед Иван Данилович Сухоруков, погибшие в «маленькой» зимней войне, своими жизнями заплатили за Знамя Победы над рейхстагом. Именно тогда Красная Армия изменилась: стала той, которая выдержала удар фашистов летом 1941 года, не подпустила войска вермахта к Москве, не сдала Ленинграда, смогла перевести войну в затяжную фазу и завершить ее полной капитуляцией Германии. Но это все было потом. А тогда – в советско-финляндскую войну – именно здесь появились опытные командиры и бойцы, поменялась тактика ведения боя, серьезно улучшилась медицинская служба.

По словам Михаила Владимировича, за 105 дней «незнаменитой» войны высокого звания Героя Советского Союза были удостоены 24 человека (и это еще не считая летчиков), в том числе и три наших земляка: Василий Михайлович Фролов, умерший от ран в госпитале, Николай Анисимович Сухих, несколько дней в лютый мороз оборонявшийся от белофиннов в блиндаже, и Анатолий Петрович Сироткин. Впрочем, Анатолий Петрович отважно сражался в составе другого подразделения. А вот Василий Михайлович и Николай Анисимович воевали как раз в составе 113-й стрелковой дивизии. Они участвовали в прорыве линии Маннергейма – в районе высоты «Груша» в феврале 1940 года.

Система оборонных укреплений финнов, которую они строили около десяти лет, была хороша всем, но, будучи прорванной в одном месте, теряла смысл на всем своем протяжении – на 120 километрах. И Красной Армии удалось совершить этот прорыв, но с колоссальными потерями. Дальше предстоял тяжелейший штурм Выборга, поэтому была разработана операция его обхода через Финский залив.

В первых числах марта начался «ледовый поход Красной армии». Шесть дивизий развернулись широким фронтом. 113-я – передвигалась по льду, на виду у белофиннов, скрывавшихся в укреплениях на островах. Так как каждый из них был опорным пунктом врага, красноармейцам пришлось передвигаться от острова к острову и брать каждый из них штурмом. Как раз 725-й стрелковый полк, в составе которого воевал прадед, находился по центру и принимал на себя удар с нескольких сторон.

Первой успеха достигла 70-я стрелковая дивизия – к концу дня шестого марта благодаря поддержке других подразделений ей удалось «зацепиться» за материк и перекрыть дорогу на Хельсинки. И уже на следующий день финны начали вести переговоры о мире с руководством Советского Союза.

Двенадцатого марта 1940 года в Москве был подписан договор, который предусматривал прекращение огня ровно в полдень следующего дня. Командиры знали об этом, но на некоторых участках фронта кровопролитные бои шли до последнего. Так, Иван Данилович Сухоруков погиб буквально в последние часы Советско-финляндской войны – 13 марта 1940 года. Он повез полевую кухню солдатам, и тут его настигла вражеская пуля.

Погибли в последние дни войны и многие его однополчане – большая часть убитых лежала на льду. По какой-то причине командование решило похоронить их в братской могиле на небольшом островке Сууре-неула-Саари (ныне – Большой Игольчатый).

История поиска этого захоронения – долгая и интересная. Еще в 2019 году к членам поискового отряда «Советский патриот» обратились потомки лейтенанта Сотникова – одного из сослуживцев моего прадеда.

– Мы несколько лет безуспешно искали могилу. Как оказалось, искали ее вовсе не там. Одна единственная ошибка, допущенная либо писарем, либо оцифровщиком в Книге Памяти, привела к тому, что мы потеряли очень много времени, исследуя не тот остров, – рассказывает Ольга Богданова. – В прошлом году Михаил Чипенко провел архивное исследование списков потерь начальствующего и рядового состава 725-го стрелкового полка 113-й стрелковой дивизии в архиве Министерства обороны – филиале военно-медицинских документов Санкт-Петербурга. На основе полученных данных стало известно, что полк понес большие потери на острове Сууре-неула-Саари в Выборгском заливе со 2-го по 13 марта 1940 года. Были установлены именные данные на всех захороненных бойцов и командиров 725-го стрелкового полка.

В августе прошлого года поисковиками отрядов «Советский патриот», «Энсо», «Группа Безымянная» было проведено обследование острова. В расщелине между скал Александр Плисецкий первым обнаружил неучтенное воинское захоронение периода советско-финляндской войны. Найденные амуниция и снаряжение Красной Армии стали подтверждением временного периода боев – март 1940 года.

Так установленная судьба одного советского солдата «потянула» за собой имена всех однополчан, покоящихся с ним в одной братской могиле. После публикации в «Районных буднях» списка наших земляков, захороненных на Большом Игольчатом, в редакцию позвонили потомки еще двух бойцов – дочь жившего тогда в Козино Афанасия Пантелеймоновича Козлова и племянница уроженца деревни Перецелуево Ивана Павловича Рыжова. Кстати, по словам Ольги Богдановой, это редкий счастливый случай, когда удается найти детей погибших героев. Теперь они общаются по телефону. Ольга Валентиновна отправила всем найденным потомкам землю с могилы их родных.

Мы же привезли на братскую могилу землю с места, где когда-то стоял дом, в котором вместе со своей семьей жил Иван Данилович. В начале прошлого века деревня Верхнее Лухтоново была большой и густонаселенной, а теперь от отчего дома прадеда не осталось даже фундамента…

Для наших детей поездка на место захоронения их прапрадеда сначала была обычным приключением, знакомством с новыми городами, местными достопримечательностями. Но мы проделали этот долгий путь для того, чтобы в первую очередь они увидели и узнали, за что сражался их предок, чтобы помнили и чтили… Ребята с интересом слушали рассказ Михаила Чипенко о событиях Советско-финляндской войны, о последнем сражении, в котором погиб Иван Данилович Сухоруков.

Небольшая расщелина между скал в центре острова стала тем местом, где нашли свой последний приют почти двести красноармейцев. Эта могила была потеряна много лет назад. И только благодаря тому, что данные о санитарных потерях в советско– финляндской войне по каким– то причинам не вывезли в центральный архив Министерства обороны, выборгским поисковикам удалось установить имена всех, кто в ней покоится. Здесь все давно заросло деревьями и затянулось густой травой. Слева от захоронения сохранился старый финский блиндаж, а дальше – только скалы и временами волнующиеся воды Выборгского залива.

Когда поисковики впервые приехали на остров и нашли могилу, они сломали две ветки и соорудили импровизированный крест, который установили в ее центре. Позже на ней появился крест деревянный, венок, привезенный потомками лейтенанта Сотникова, было расчищено от поросли само захоронение. В планах – поставить обелиск на самом высоком месте острова, чтобы обзор с воды на него открывался с трех сторон, рядом – информационный стенд, указатели и сделать разметку тропинки. На самой могиле предполагается установить памятник и мемориальные плиты, на которых поименно будут увековечены все, кто здесь похоронен.

Мы почтили память не только прадеда, но и его однополчан-земляков, возложили цветы, зажгли лампаду, оставили здесь горсть земли, привезенной из родной деревни прадеда, а также поучаствовали в облагораживании территории вокруг захоронения. Старший сын помогал вырубать молодую поросль, остальные собирали по острову камни, которые в дальнейшем будут использованы для обустройства могилы.

Можно прочитать множество книг о войне, посмотреть десятки фильмов, вспомнить сотни рассказов фронтовиков, но ничто не сравнится с теми чувствами, которые возникают в душе, когда ты стоишь на месте, где восемьдесят три года назад шли тяжелые ожесточенные бои в самую суровую морозную зиму сорокового года. Здесь проливали кровь наши предки за то, чтобы мы жили. Та «незнаменитая» война унесла жизни многих рылян. Только в могиле на Большом Игольчатом их лежит 14 человек. А сколько еще таких неучтенных, давно потерянных захоронений предстоит найти выборгским поисковикам!

Советско-финляндская война (30 ноября 1939 – 13 марта 1940 года) оставила глубокий след в истории России, но ее «затмила» начавшаяся через год Великая Отечественная. По понятным причинам больше мы говорим о ней, вспоминаем о кровопролитных сражениях, угнетении советских людей, погибших в ее горниле солдат. Но помнить о предках, сложивших головы в другой – «незнаменитой» войне, – тоже наш святой долг.

Поэтому во второй день нашей поездки мы посетили знаковые места, где 113-я стрелковая дивизия вступила в сражение с белофиннами. Принимающая сторона организовала для нас экскурсию в лагерь «Волонтерской роты» (так называется общественная организация, занимающаяся патриотическим воспитанием молодёжи и сохранением исторической памяти). Здесь Михаил Чипенко читал лекцию о поисковой работе и возвращении из небытия имен погибших героев. А после отправились по местам, где отважно сражались за Родину красноармейцы, призванные из разных уголков большого Советского Союза.

Теперь здесь растет густой смешанный лес, в глубине которого практически непроходимый бурелом, земля сплошь покрыта мхами, щедро раскинулись высокие папоротники. А тогда в этих местах проходила линия фронта, на большей своей части совпавшая с серьезно укрепленной белофиннами знаменитой «линией Маннегрейма».

В компании Ольги Богдановой и Михаила Чипенко мы прошли по созданному поисковиками туристическому маршруту «Земля Героев»: побывали на высоте «38,2», именуемой «Сопкой смерти», на высоте «Груша», где отважно сражались наши земляки – Василий Фролов и Николай Сухих. Михаил Владимирович провел для нас интереснейшую экскурсию, во время которой рассказал много фактов о Советско-финляндской войне, подвигах советских солдат, Героях Советского Союза, показал сохранившиеся участки оборонительных укреплений финнов: блиндажи, окопы, надолбы, ДОТы. Удивительно, но ему удалось привлечь внимание всех наших детей – даже самых маленьких. Они с интересом слушали все, что говорил военный эксперт, задавали вопросы, рассматривали находки, поднятые поисковиками на местах боев во время экспедиций.

Кстати, есть у них такая традиция – оставлять у памятных мемориалов найденные личные вещи бойцов, части оружия, осколки. Некоторые из них поисковики отправляют в школьные музеи отдаленных регионов страны. Нам подарили старую кружку, найденную как раз в тех местах, где сражался Василий Фролов. Ее наша семья передала в историко-краеведческий музей Дома детского творчества.

Об Ольге Богдановой, Михаиле Чипенко и их единомышленниках нужно сказать отдельно. Эти удивительные неравнодушные, искренние и открытые люди по-настоящему заботятся о сохранении исторической памяти о событиях Советско– финляндской войны, ее героях. Они занимаются обустройством и облагораживанием захоронений, ищут потомков погибших солдат. Во время нашего приезда они не просто тепло приняли нас, но и организовали все перемещения (а это довольно большие расстояния, да еще и с такой большой компанией), рассказали столько всего нового и интересного о сражениях на Карельском перешейке в зимнюю войну. Но главное, что они сделали для нашей семьи, – нашли место захоронения нашего погибшего предка, помогли отдать дань памяти.

Вместе с ними мы посетили и мемориал, установленный в урочище «Солдатское», где на гранитной плите высечено имя Василия Михайловича Фролова. К слову: где на самом деле покоятся останки Героя Советского Союза, поисковикам выяснить пока не удалось, потому что умер он от ран в госпитале. В поименном списке захороненных в этой братской могиле его фамилия не числится. По словам Михаила Чипенко, скорее всего она появилась на мемориале потому, что здесь лежат его однополчане. В память о героическом земляке по просьбе его потомков мы возложили цветы к подножию мемориала.

Впечатления, полученные во время поездки, несомненно, надолго останутся в памяти. Будто мы стали частью истории, героического прошлого нашей страны – прошлись по земле, за которую насмерть стояли предки, подышали тем же воздухом, которым тогда дышали они. Только теперь здесь не слышно взрывов, нет запаха пороха, не веет смертью. Лишь ощущение того, что прадед видит: мы его не забыли, память о нем «не заросла травой и не покрылась мхом». Его душа, наконец, может успокоиться.

Великий полководец Александр Васильевич Суворов говорил, что война не закончится до тех пор, пока домой не вернется последний солдат. Нашему прадеду не суждено было возвратиться живым, но он – до конца преданный Родине – с честью выполнил свой воинский долг. Я уверена, что мы еще не раз приедем на место его захоронения. А пока – привезенную с братской могилы землю мы высыпали на маленьком сельском кладбище, поставили на этом месте крест с табличкой. Пусть хотя бы так, но Иван Данилович Сухоруков через 83 года после своей гибели все же вернулся на малую родину…

Светлана Беседина