Она защищала Родину

Свою лепту в разгром незваных пришельцев на нашу землю внесли народные мстители. Разведчицей крупецкого партизанского отряда имени Чапаева была уроженка села Студенок Александра Зайцева. Памятник этой отважной девочке стоит в центре Крупца. За ним ухаживают жители села, благодарные партизанке Александре Андреевне Зайцевой за то, что она защищала от врагов их жизнь под мирным небом, пожертвовав ради этого собственной жизнью.

О Шуре писали многие – от школьников до известных писателей. Рассказывая о ней в год празднования 75-летия Великой Победы, мы воспользуемся материалами, предоставленными редакции заведующей Крупецкой библиотекой Верой Красовской и заведующей Крупецким краеведческим музеем, учителем истории Ларисой Кобзаревой. Благодаря Вере Петровне и Ларисе Алексеевне, по крупицам собирающим сведения и бережно хранящим память о героях-земляках, мы имеем возможность предоставить нашим читателям информацию, что называется, из первых рук. В нашем распоряжении – воспоминания Павла Гусева – заместителя начальника штаба партизанского отряда имени Чапаева, позднее вошедшего в состав 2-й Курской партизанской бригады.

«Семнадцать с лишним месяцев (с 5 октября 1941 года по 10 марта 1943 года) – в самый тяжелый для нашей Родины период Великой Отечественной войны – действовал во вражеском тылу наш партизанский отряд, – пишет Павел Васильевич в своей книге «В тылу врага».

Автор подробно рассказывает о боевых операциях и глубоких рейдах в тылы противника, об успешных налетах рыльских партизан на полицейские гарнизоны, о взорванных немецких эшелонах с техникой и продовольствием… В нынешнем году, объявленном Годом памяти и славы, мы еще будем публиковать материалы о героических людях, с оружием в руках защищавших родной край от оккупантов. А сегодня расскажем о бесстрашной Шуре Зайцевой.

«Конец сентября 1941 года. Фронт стремительно приближался к курской земле, – читаем мы у Павла Гусева. – … Вторую неделю остатки истребительных батальонов и частей народного ополчения удерживали небольшой участок фронта западнее села Крупец. Натиск врага не ослабевал, а силы оборонявшихся быстро таяли. Село, затаившееся в предчувствии беды, словно вымерло….

В здании райкома (в эти годы из состава Рыльского был временно выделен самостоятельный Крупецкий район – ред.) заполночь горел свет. Николай Акимович Пузанов – второй секретарь – работал допоздна. Несколько часов назад позвонили из областного комитета партии: в срок, который укажет военное командование, подпольному райкому и недавно сформированной партизанской группе покинуть Крупец и перебраться на заранее подготовленную базу…».

Пузанов, изучая список подпольщиков, мысленно распределял их роли в предстоящей партизанской борьбе. Дойдя до имени Александры Зайцевой, он про себя отметил: «Первый секретарь райкома комсомола… Смелая, рассудительная девушка, кандидат в члены партии, пойдет на любое опасное задание. Среди молодежи пользуется авторитетом и сумеет повести ее за собой».

Изначально в партизанском отряде насчитывалось немногим более 30 человек. Базировался он в анатольевском лесу. Пузанов, выступавший в роли секретаря и командира, предупредил своих соратников об особой осторожности, тщательной маскировке: «Крупецкие лесочки – это не брянские безбрежные дубравы». Да, лес невелик, и базу партизан фашисты могут легко вычислить. Но в Крупецком районе «нет более крупного и удобного лесного массива». Поэтому именно здесь 5 октября 1941 года «начал свою жизнь партизанский отряд самого западного района Курской области».

Николай Акимович напомнил товарищам о том, что к их работе ни в коем случае нельзя привлекать посторонних. Что же касается Шуры, Пузанов уже с первых дней понял, что в ее кандидатуре не ошибся. Она сразу предложила создать в селах «комсомольскую сеть разведки» – подпольные комсомольские группы.

Вскоре на первом партийном собрании партизанского подполья девушка рассказывала, как во время задания успела побывать в нескольких селах и деревнях района, распространила десятки листовок. Они были рукописными, с последними сводками Совинформбюро, их ежедневно принимала из Москвы комсомольская группа села Студенок и через условленный «почтовый ящик» передавала в отряд.

Командир принял решение о необходимости «раздобыть для Зайцевой паспорт, с которым бы она могла ходить в разведку». Ее родная фамилия – первого секретаря райкома комсомола – была слишком хорошо известна в районе. Во время бомбежки эвакуированных женщин погибла молодая курянка – ровесница Шуры, да и внешне она была похожа на нее, к тому же ее тоже звали Александрой, так что и к новому имени не надо было привыкать. Таким образом, проблема с новым паспортом была решена.

И Шура продолжала действовать дальше. Через некоторое время в землянке она докладывала Пузанову о проделанной работе: подобрала семь надежных руководителей комсомольских подпольных групп, проинструктировала их. С каждым условилась, куда доставлять донесения. «Почтовые ящики» были расположены в основном на лесных опушках, ими служили дупла деревьев, пни, заброшенные лесные сторожки.

Выслушав партизанку, командир дал ей новое задание:

– Надо разведать, какие органы оккупационной власти созданы в Крупце, в каких помещениях они расположились, кто их руководители, кто из местных жителей пошел работать к оккупантам. Хорошо бы получить такие сведения и из других крупных сел района.

Шуре выдали подходящую для ее похода одежду и обувь, сухой паек – полкаравая хлеба, кусок сала и несколько вареных картофелин. Перед отправкой в разведку ей полагался небольшой отдых. В своем шалаше девушка легла на постель из осенних листьев и душистого лесного сена. Уснуть не могла. Вспомнилась совсем еще недавняя мирная жизнь…

В своем родном Студенке она окончила семилетку… Перед глазами ясно предстал август 1935 года. Она приехала в Рыльск – поступать в педагогическое училище. Очень волновалась, боялась засыпаться на вступительных экзаменах или не пройти по конкурсу. И вот ее фамилия – в списке зачисленных! Началась новая жизнь – занятия, спортивные соревнования, вечера отдыха, а потом – выпускные экзамены, торжественное вручение диплома…

Отчетливо вспомнился и первый урок в семилетней школе села Большегнеушево. Ей, человеку чрезмерно ответственному, казалось, что провела она его «не совсем успешно». Но все педагоги вместе с директором Кузьмой Сучкиным встретили молодую учительницу тепло, и она почувствовала себя увереннее. А теперь вот Кузьма Лукич провожает свою коллегу и товарища по отряду на задание…

Из анатольевского леса Шура по хорошо знакомой дороге пешком пошла в Крупец, а потом и в Рыльск, по пути встречаясь с жителями местных сел и деревень и умело выясняя обстановку в этих населенных пунктах. Партизанка пообщалась с руководителями подпольных комсомольских групп, поставила перед ними задачу: в течение двух дней подготовить информацию о старостах и начальниках полицейских участков, а также всех других предателях, активно работающих на немцев.

Когда девушка увидела Рыльск, в котором теперь хозяйничали немцы, у нее защемило сердце. Облик города, в котором прошли ее студенческие годы, неузнаваемо изменился, многие хорошо известные ей здания были разрушены во время вражеских бомбардировок. Здесь она встретилась с тетей Клавой – мамой Марии, своей подружки по педучилищу. И женщина рассказала ей, что еще в начале сентября фашисты начали бомбить город. Пятого октября вражеские самолеты разрушили мост через Сейм, железнодорожную станцию, наиболее добротные здания. Вечером «изверги ворвались в Рыльск». Оборонявшие его ополченцы не выдержали натиска и вынуждены были отступить… Возвращаясь обратно в отряд, Шура обходила «почтовые ящики», читала донесения подпольщиков.

Благодаря разведывательным данным Александры Зайцевой, партизаны успешно провели множество боевых операций. В дневнике боевых действий отряда есть запись: «…9 октября 1941 года диверсионная группа в количестве 10 человек минировала дорогу Крупец-Рыльск. Подорвано 6 автомашин, убито больше сорока немцев и много ранено… 10-11 октября диверсионная группа в количестве 8 человек минировала дорогу Марково-Рыльск, где подорвано 3 автомашины с немецкой пехотой и боеприпасами, трактор-тягач. Убито около 30 гитлеровцев». Но это всего лишь маленькая толика из того, что было сделано партизанами. И вполне справедливо будет заметить, что в значительной мере они приблизили и приход Красной Армии в наш район и долгожданный день Победы.

Павел Гусев пишет, что в отряде всегда ждали возвращения из разведки Александры Зайцевой, которая приносила очень ценные сведения. Но однажды Шура не вернулась. Полицаям все же удалось ее выследить. В ночь на 9 апреля 1942 года ее схватил в Студенке, в доме, где она нелегально жила, помощник старосты Щепиков и сразу же передал в районную полицию, начальник которой немедленно доложил о партизанке гестаповцам.

Палачи бросили девушку в камеру, подвергли жестоким пыткам, уповая на то, что им удастся «выбить» хотя бы какие-то сведения о партизанах. Комсомолка ничего не сказала…

Шуру Зайцеву фашисты казнили 12 апреля 1942 года на площади в Крупце. В то утро полицаи согнали сюда местных жителей. Уже заранее была сооружена виселица. Гитлеровский офицер объявил, что сейчас будет казнена партизанка, комсомолка Александра Зайцева. Женщины плакали, а оставшиеся в оккупации мужчины-старики, тоже пригнанные к месту казни, в скорбном молчании обнажили головы…

В отряде узнали о гибели отважной партизанки только первого мая – от подпольщиков-очевидцев.

«Смело и с достоинством приняла мученическую смерть славная патриотка, – читаем мы воспоминания Павла Гусева. – Узнав эту скорбную весть, мы были потрясены. В штабе отряда воцарилась мертвая тишина. Все молча сидели, склонив головы. Пузанов, переживая гибель Шуры, заговорил первым:

– Я виноват, что отпустил ее одну на опасное задание. А она так рвалась идти… И веселая была, жизнерадостная… В который раз уже доказывала мне, что ей одной идти в разведку лучше…

– Не казнись, Николай Акимович, ты не виноват в ее смерти. Мое предложение – приговорить изменника Родины Щепикова к смертной казни, – отозвался комиссар Степан Кривошеев».

Тут же поступило предложение представить Шуру к награде. По ходатайству командования партизанского отряда Александра Зайцева посмертно была награждена орденом Красного Знамени «за боевые подвиги в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками».